Жертвоприношение Авраама
Живопись эпохи барокко
Размер картины голландского живописца Рембрандта ван Рейна «Жертвоприношение Авраама» 193 x 132 см, холст, масло.
Авраам, ветхозаветный патриарх и родоначальник иудейского народа, родился согласно библии за 2040 лет до нашей эры.
Живя среди языческого мира, Авраам первый познал лживость служения идолам и постиг существование единого Бога, апостолом которого он и стал.
На старости, когда его жене Саре было 90, а Аврааму 100 лет, у них родился сын Исаак, который и должен был стать прямым наследником Авраама и продолжить род еврейского племени.
Союз об этом Бог заключил с Авраамом еще до рождения Исаака, установив внешним знаком этого союза обряд обрезания.
Чтобы испытать силу веры Авраама, к нему последовало повеление Божие принести в жертву Исаака на горе Мории.
Авраам не колеблясь повиновался, но в самый решительный момент, когда Исаак лежал связанный на алтаре и Авраам занес уже нож, чтобы вонзить в сына, ангел приостановил его и спас отрока.
Этот подвиг Авраама служит у евреев бесконечною темою воспоминаний в их молитвах, а многие века изображение жертвования Исаака было в христианской церкви любимым сюжетом для лепной и живописной работы художников.
В середине 1630-х годов Рембрандт пишет одну за другой большие религиозные композиции, подобные полному динамики и патетики «Жертвоприношению Авраама», «Ослепление Самсона», «Пир Валтасара», парадные портреты. Художника увлекают героико-драматические образы, внешне эффектные построения, пышные причудливые одеяния, контрасты света и тени, резкие ракурсы. Рембрандт часто изображает Саскию и самого себя, молодого, счастливого, полного сил. Однако, революционная нидерландская эпоха, отвергая испокон веков исповедываемую спасительную силу прощения грехов или вновь провозглашённую уверенность в божественном предопределении, внесла у многих голландцев, и у художника Рембрандта ван Рейна в том числе, в веру – ростки сомнения, в догматическое знание – стремление к познанию нового, в ощущение постоянства жизни – изменчивость мира; человек не может быть только хорошим или плохим, он может одновременно и тем и другим, на него накладывают отпечаток противоречия жизни, ему приходится всегда заново принимать решения, испытывать себя.
С таким взглядом, взглядом Шекспира, взглядом Гёте в «Фаусте», реализм Рембрандта сталкивается в начале творческого пути художника с раздвоенностью окружающего мира. И уже здесь, во вновь открытой и глубоко индивидуально воспринятой игре света и тени, возникает постоянно растущий вопрос: на что способен человек? Наконец, через семь лет изобразительные интересы исторического живописца переходят от почтенных образов истории к жертвам его современности: в своей графике Рембрандт непринуждённо наблюдает нищих, выброшенных на свалку общества; отчуждающую картину этих обездоленныж нидерландское искусство описывало уже почти два столетия, Рембрандт же, выходя за рамки чисто внешнего любопытства, открывает в них человеческий облик и душу.
