Прикольные истории нашей жизни
Случилось это году в 1975-1976, помню, что летом. Жил я тогда с родителями на первом этаже обычной панельной хрущевки, каких многие тысячи разбросаны по просторам России. В соседней по площадке квартире жила семья водителя. Но не простого водителя, а водителя пожарной машины. Вот это — самое главное. Ну, жили — не тужили, пока не случилась у соседа мелкая бытовая неприятность. Засорился у него унитаз. Как и любой обыкновенный обыватель, он мог бы обратиться в ЖЭК, и ему бы все быстро (в те года это было быстро) поправили. Но, во первых, человек был не обыкновенный, а водитель пожарной(!) машины, во вторых, на этой самой машине он приехал домой пообедать.
В третьих, он жил на первом(!) этаже. В четвертых, было лето. Стечение этих обстоятельств натолкнуло его на мысль, что исправить "затор" он в силах самостоятельно. Подогнав машину к окну, он просунул в него пожарный шланг, и, вставив его в унитаз, дал напор. Напор там, я вам скажу, не слабый. Первое, на что мы, гулявшие во дворе пацаны, обратили внимание, это шипение и шкворчание на крыше нашего дома. Через несколько секунд это шипение превратилось в бурый грязный фонтан, возвышающийся метра на 2-3 над уровнем крыши. Напомню здесь неискушенным в строительных делах, что канализационная система представляет из себя незамкнутую систему сообщающихся сосудов, стояк которой выходит, как правило, на крышу. Иногда этот выход накрыт козырьком, чаще — нет.
Так вот, фонтан из фекалий бодро обрушился на головы беспечных горожан, проходивших мимо нашего дома. Не буду описывать возмущение жильцов, санузлы и кухни которых в одно мгновенье превратились в сточные канавы. Все было после лично отремонтировано этим самым пожарным. И только одного человека пожарный водитель избегал еще очень долго. Это человек в тот самый момент сидел и справлял свою нужду двумя этажами выше "очага засорения". Его едва не расплющило о потолок туалета. Как рассказывали его домочадцы, первые недели две он не выходил из бани, а после еще долго порывался утопить виновника потопа в канализационном люке. Но с годами злость прошла, а эта история вспоминалась еще очень много лет…
В следующий раз, когда вас окончательно достала ваша работа, подумайте о судьбе одного парня. Его зовут Роб. Роб — водолаз; работает на компанию Глобал Дайверз в Луизиане. Занимается ремонтами оборудования для подводного бурения.
Далее следует его e-mail, посланный им своей сестре. Она переслала его в радиостанцию 103.2FM, что в Форт Уэйне, Индиана, объявившую конкурс на наихудшее происшествие на рабочем месте. Конкурс она выиграла.
"Здравствуй, Сью! Очередное письмо твоего братца. На прошлой неделе у меня на работе случилась неприятность. Я знаю, что у тебя в последнее время тоже были служебные огорчения, так что я подумал, что послушав о моих приключениях, ты приободришься и поймешь, что у тебя не все так уж и плохо. Прежде чем рассказать тебе, что случилось со мной, я должен поведать тебе некоторые скучные технические подробности.
Как ты уже знаешь, мое рабочее место — на дне морском. На рабочем месте я ношу костюм. Это — "мокрый" костюм. В это время года вода в море довольно холодная. Так что мы, чтобы не мерзнуть, придумали вот что: у нас есть дизельная промышленная водонагревательная установка. Эта штука за 20000 долларов засасывает воду из моря, нагревает ее до приятной температуры, и затем нагнетает ее вниз к ныряльщику через поливальный шланг, который примотан липкой лентой к воздушному шлангу.
Чертовски остроумная идея; я ее несколько раз использовал безо всяких проблем. Когда я опускаюсь вниз, и начинаю работать, я беру шланг с теплой водой втыкаю его в низ моего мокрого костюма. При этом он внутри весь заполняется теплой водой, и ты работаешь, прямо как сидя в джакузи.
Все шло прекрасно, до того момента, как я почувствовал зуд в заднице. Я, конечно же, почесал ее. Что только усугубило проблему: задницу стало прям-таки жечь огнем.
Я вынул шланг из мокрого костюма, но дело было уже сделано. Ужасно страдая, я понял, наконец, что произошло: водонагреватель засосал из моря медузу и закачал ее мне вниз моего мокрого костюма. Поскольку спина моя неволосатая, медуза не могла к ней прикрепиться. Но моей складке в заднице повезло меньше. Когда же я начал чесать то, что я думал, являлось простым зудом, я втер медузу себе в складку.
Я доложил начальнику о своей проблеме по коммуникации. Его указания были неясны, так как он, вместе с еще пятью другими водолазами, истерически ржал. Надо ли говорить, что я прекратил работу, после чего мне было приказано сделать три ужасных остановки для подводной декомпрессии, что заняло 35 минут прежде, чем я смог выйти на поверхность, чтобы пройти последнюю декомпрессию в камере.
Когда я выходил на поверхность, на мне ничего не было, кроме моего медного шлема.
После того, как я выбрался из воды, ко мне подошел медбрат, и, плача от смеха, вручил мне тюбик с кремом, который предписал втереть в задницу как только я войду в камеру. Крем погасил пламя в заду, но я еще два дня не мог ходить по большой нужде, потому что задница была полностью заткнута опухолью.
Так что в следующий раз когда у тебя будут неприятности по работе, подумай о том, насколько хуже бы тебе было, если бы тебе в задницу засунули медузу.
А теперь повторяй за мной: "Я люблю свою работу, я люблю свою работу, я люблю свою работу…."
Однажды на речке отдыхали 2 пары. Август, палатки, костер, полтора литра сорокоградусной, ночь звездная, в общем — красота. Девушек после городского смога и возлияний на природе быстро сморило. А у парней еще кровь играет, на подвиги тянет. Один другому говорит:
- Пойдем прогуляемся, здесь пасека рядом, километра полтора. Утром девок медком побалуем.
- Пошли. Пчелы спят ночью.
Пришли они на пасеку, сторож спит, схватили они первый попавшийся маленький улей, тащат через поле. Потихоньку тащат, молча, чтобы пчел не распугать. Да только пес у сторожа больно преданный оказался. Бежит за ними по полю, видно жаль хозяйского добра. Привязалась к ним собака, тявкнет пару раз и дальше следом бежит, никак отогнать не могут. В общем, шли, шли, половину пути прошли, устали. Решили они пока улей оставить, а утром забрать.
Наутро приходят они, уже протрезвевшие за ульем… Смотрят… — собачья будка! А собака сидит на привязи в чистом поле и на них офигевшими глазами смотрит.
Мужской туалет. Как водится, перекур. Толпа — человек пять. В закрытой кабинке ( где по большой нужде закрылся программист) звонит мобильный. Из кабинки раздается:
- Да, я слушаю! Что делаю? РАБОТАЮ! Как что? Продвигается? А… гм. Нормально…
продвигается… Туговато немного… Поднапрячься? Рад бы, да некуда. И так на пределе. Нет, быстрее не могу. Канал узкий. Сколько ни старался — больше не лезет. Расширить? Как?! Мне отсюда видней, и я вам говорю — расширить нельзя!
Мужики забывают о перекуре и начинают давиться со смеху. А парень вошел в кураж и уже орет на весь сортир:
- Да сами вы во всем виноваты! Загоняете по восемь метров! И как, вы думаете, оно пролезет? Что? Всего семь с половиной? Да мне хоть восемь, хоть семь с половиной — одинаково. Предупреждал же: максимум два метра! Теперь придется вручную проталкивать. Мне что, до утра здесь сидеть, что ли?
Парочка курильщиков, держась за стены, еле сдерживается от хохота. Программист орет еще сильнее:
- У меня зависло так, что тремя пальцами не поможешь! Что? А что я, по-вашему, здесь делаю?! Конечно, по частям! Эта колдобина целиком никак не пройдет! В общем, еще часа два. Ладно. Но вы на будущее зарубите на носу: два метра, не больше!
В терапевтическое отделение одной из петербургских клиник доставляют нового пациента. Пациент этот был, безусловно, личностью примечательной: природа наделила его весьма и весьма крепким телосложением, высоким ростом, квадратной челюстью и бритым затылком. Можно предположить, что означенный гражданин не боялся в этой жизни многих вещей, от которых любого другого человека наверняка сковал бы панический ужас, однако в силу того, что он страдал самым что ни на есть банальным геморроем, одно лишь слово "клизма" ввергало его в предынфарктное состояние.
А именно эту самую клизму ему и предстояло перенести перед вечерним отходом ко сну, поскольку рано утром врачи прописали ему проктоскопию — пренеприятнейшую процедуру, подразумевающую исследование прямой кишки через, пардон, задний проход.
Когда медсестра при помощи разнообразных уговоров и угроз попыталась завлечь пациента в процедурный кабинет для проведения экзекуции, больной мертвой хваткой вцепился в свою койку и заявил, что на клизму он согласится только в том случае, если единственной возможной альтернативой будет расстрел. Перепалка продолжалась приблизительно с полчаса, после чего стороны пришли к компромиссному соглашению: вместо клизмы пациент примет ударную дозу слабительного и к утру организм сам собой достигнет требуемого послеклизменного эффекта.
Утром в отделение примчался доктор и сходу накинулся на медсестру с расспросами о том, все ли подлежащие клизмированию больные должным образом подготовлены к предстоящей процедуре. Честная медсестра ответила, что один пациент согласился на клизму только под общим наркозом, а сама она — хрупкая беззащитная женщина и потому не намерена воевать с эдаким гибридом Сильвестра Сталлоне и бульдозера. Возмущенный врач заявил, что на часах уже, между прочим, девять утра, его ждут в приемной студенты-практиканты, а на отделении в это время решительно ничего не готово: коровы не доены, свиньи не кормлены, клизмы неставлены. Исправить! И несчастного, измученного бессонницей и жидким стулом пациента поволокли в процедурный кабинет.
Вставив в ректальное отверстие страдальца соответствующий шланг и открыв краник, медсестра попросила товарища глубоко вдохнуть. Клизма сказала "Бульк!" и вода из нее канула в бездонные глубины молодого организма. Щедрая медсестра долила еще немного жидкости и попросила товарища повторить глубокий вдох. С повторным "Бульк!" вода исчезла и на этот раз. Говорят, возможности человеческого организма поистине безграничны: если нормальный человек состоит из воды лишь на семьдесят пять процентов, то по окончании процедуры наш герой состоял из нее на все двести.
Однако донести свою тяжкую ношу до унитаза он так и не успел: прямо в дверях процедурной его поймал за рукав тот самый доктор. "Клизму сделали?" — спросил врач. Пациент смог только кивнуть: говорить он уже был решительно неспособен. "Пошли!", — скомандовал врач и повел его в свой кабинет, где велел снять штаны и залезть на специальный стол. Помимо доктора там же присутствовала группа студентов, проходивших в клинике практику. "Подойдите поближе, не бойтесь", — сказал им доктор, — "вот перед вами больной. Сейчас мы начнем исследование, а вы будете внимательно смотреть и записывать. Наклонитесь, ребята, поближе… Еще ближе… Итак, приготовились…"
Закончить он, увы, не успел, поскольку, едва он вставил в задницу несчастного пациента расширительную воронку, в помещении случилось небольшое подобие извержения вулкана, смывшего мощным реактивным потоком и студентов, склонившихся над источником стихийного бедствия, и незадачливого эскулапа. По закону всемирного свинства, в тот же час во всей больнице отключили горячую воду…
В старые советские времена в одном из ВУЗов Сев. Кавказа, не буду говорить каком, долгое время практиковали добровольно-принудительное мероприятие по массовой бескорыстной сдаче крови. Мы, студенты, в общем-то сильно и не сопротивлялись. Два дня отгула, нормальное питание, да еще и по стакашке чего-нибудь типа "Кагора" наливали.
Вот сняли как-то нашу мужскую половину курса с занятий на вышеозначенное мероприятие. Стоим, значит, около станции переливания крови, курим, травим анекдоты, ждем своей очереди. Тут подваливает потрепанный мужичонка, ну сразу видно — синяк и начинает жалобным голосом канючить, мол, ребяты, дайте пару копеек, а то трубы горят, сил нету. Ну, тут один из наших решил приколоться, говорит:
-Ты че, дядя, мы сами без копейки, пришли сюда подзаработать.
Он:
-Как так подзаработать?
-Очень просто, сдаем сперму по 10 рублей за 10 грамм!
Мужик сразу ошалел от перспективы заработать такую огромную сумму и начал ныть:
-Ребя-я-я-ты, возьмите меня с собой!
Мы ему:
-Да ты че, мужик, ты на себя посмотри, у тебя не сперма, наверно, а одни сивушные масла, за это еще и по шеи заработаешь! А в общем-то как хочешь, нам то что…
Взяли мы мужика с собой, заходим, одеваемся в белые халаты, колпаки, на ноги-бахилы. Мужика тоже одеваем, все как положено. Подходим к комнате переливания. А она, кто не бывал в этих заведениях, устроена следующим образом: через всю комнату тянется стеклянная перегородка с окошечками, за которыми сидит медперсонал, около каждого окошечка — лежачок (на случай если кому плохо вдруг станет).
Садишься на этот лежачок, просовываешь руку в окошечко, тут-то тебя и обрабатывают. Находим мы банку из под майонеза, даем мужичку и инструктируем: ложишься на лежачок, снимаешь штаны, дальше дрочишь, одним словом сколько можешь в баночку, после этого встаешь, просовываешь член в окошечко, там тебе его обработают специальным раствором, моют, ты им отдаешь баночку, они ее взвешивают и получаешь свои бабки. Понял? Понял!
Дальше происходит следующая сцена, которую мы наблюдаем из-за приоткрытой двери. Мужик заходит, ложится на кушетку, несколько секунд медитирует, затем достает свое сильно поношенное хозяйство и с тяжким вздохом начинает трудится. Несколько секунд стоит напряженная тишина, наконец кто-то прыснул за перегородкой взвизгнул и из комнаты выскакивает пунцовая молоденькая сестричка. Пролетев как пуля мимо нас, она устремляется в комнату старшей медсестры. Мы затаив дыхание наблюдаем за разворачивающимися событиями. Из окошечка перегородки высовывается чья-то голова и начинает яростно ругаться, что-то вроде:
-Эй, ты, придурок, перестань немедленно хулиганить, я сейчас милицию вызову!
На что мужик совершенно не реагирует, увлеченно заканчивая начатое дело. Наконец он довольно крякает, встает с кушетки, подходит к окошечку, откуда доносились ругательства и просовывает туда свой пенис, на что немедленно, видимо линейкой, получает отпор по этому самому месту. Он отскакивает и озадаченно начинает возмущаться. В этот момент в помещение с грозным видом врывается старшая медсестра, хватает мужика за шиворот и начинает яростно трясти.
Мужик совсем теряется и начинает тыкать банкой ей в лицо:
-Че те надо, я все сделал как надо. Вот грамм 50 наверно! Деньги давай!
-Ах, деньги? — медсестра совсем разлютилась, — Вот твои деньги!!!
С этими словами она выливает содержимое банки мужику на голову и вышвыривает его вон из комнаты. Мы корчимся в предсмертных судорогах.
-Они че, психованные? — обращается он к нам, совсем убитый.
-Ну, дядя, мы ж предупреждали, что качество тебя наверно подведет…
За такой спектакль мы конечно скинулись мужику на бутылку. Думаю он на нас не сильно обиделся…
Дело было в бытность мою студенткой медицинского института. Случилась у меня летняя практика в хирургическом отделении крупной городской больницы. Практика была врачебная, после 4 курса и практиковались на этом же отделении еще две мои подруги. Каждая была прикреплена к какому-нибудь врачу — руководителю практики.
У нас с ними было джентльменское соглашение — мы им писали все истории болезни (хирурги терпеть не могут писанины), а они нам спокойную жизнь, типа пришли попозже, ушли пораньше. Хирургические истории болезни — не "Война и мир", Жалобы на то-то, шов выглядит так-то, назначения такие-то. А поскольку это все-таки не терапия — ну, какие там назначения? Стол номер такой-то, обработка шва, полупостельный режим. Записи ведутся каждый день, в графе назначения — ничего нового, пишем каждый день — "назначения те же". И вот однажды сидим мы все в ординаторской и пьем чай. И вдруг заглядывает мужик из моей палаты. Спрашивает "моего" доктора:
- Доктор, извините, а можно мне что-нибудь съесть?
Доктор на него обалдело смотрит и говорит:
- Конечно, можно.
Тот уходит. Через пару минут опять заглядывает:
- Доктор, а Иванову из моей палаты можно что-нибудь съесть?
- Можно. — говорит ничего не понимающий доктор.
Через минуту мужик опять:
- Доктор, а может, и Смирнову можно?
- Да всем, всем можно! — кричит доктор, смотрит на меня.
И тут до нас обоих доходит. Я на практике уже неделю. И всю эту неделю пишу: "Назначения те же". А всем вновь поступившим в первый день назначается стол ? 0 — полный голод, чтобы анализы крови взять натощак, а дальше пишется обычный стол, 5(?) или там 7(?). У меня же две палаты неделю (!) ничего не ели.
И только через неделю нашелся смельчак попросить покушать. И вот пока мой доктор кидается ко мне меня убивать, две мои подруги, косясь на своих докторов, тихонько сползают со стульев и бегут исправлять свои истории. А в отделении слышны радостные крики, хлопанье дверцы холодильника, шелест мешочков и чавканье, чавканье, чавканье.
Поделился я с сослуживцем, бывшим командиром подводной лодки, ответами моих детей на вопрос "Может ли человек летать?".
Один сказал: "Может, но только один раз", а второй: "Летать может, не может приземляться". Ну улыбнулись, а он и говорит: "А вот высшее командование точно летать может".
- Как? — спрашиваю.
Дальше его рассказ. "Все комиссии, которые приезжали в их военный городок, однозначно водили на экскурсию на атомную подлодку. И самое сердце атомохода — реакторный зал оставляли на десерт — после 3-4 часового лазания по всем отсекам и закоулкам. И вот наконец они в зале — относительно просторно, можно собраться уже и кучкой, присесть на удобно расположенный в центре толи столик…, толи пуфик…, неважно что. А командир, зануда, по-прежнему что-то рассказывает о каких-то системах, приборах, командах, авралах. А им то уже не терпится закончить официальную часть проверки. Наконец кто-то из них обязательно не выдерживает и спрашивает: "А сам реактор-то где?"
- А вы на нем и сидите!
ВОТ ТУТ ОНИ И ВЗЛЕТАЮТ!
На N-ском доке для своих работников, бывших работников и членам их семей была практика делать гробы в случае необходимости по правильным ценам. Поступил очередной заказ и столяр сделал сей предмет на высшем уровне, но усугубил немало водкой по его завершению. Смена была вторая, на развозку он не попал (работа затянулась) — решил скоротать ночь в цеху.
На станках спать не умел и потому решение было принято единственно возможное: спать в том же гробу, стоящем в углу цеха. Время было не летнее и для сохранения теплоты тела крышка гроба была поставлена на место, предусмотренное конструкцией. Полежав немного так, он понял, что воздуха на всю ночь таким образом ему не хватит и, приподняв крышку, зафиксировал ее в таком положении, просунув в образовавшуюся щель кончики пальцев…
Утром пришедшая на смену бабка-уборщица по ей одной понятным причинам (устала, или как) присела на свежевыструганный гроб… Кому, вы думаете, вызывали скорую?…
Давным-давно, когда Индонезия была еще голландской колонией, в Батавию (это теперь Джакарта) прибыла с визитом очень высокопоставленная и весьма утонченная особа королевских кровей (назовем ее голландской принцессой). В программу визита входило посещение плантации кофе, который только начали тогда разводить на о. Ява. Первым делом принцессу угостили великолепным напитком, сделанным из самых-самых лучших, "королевских" зерен.
А затем повели на экскурсию по плантации. Осматривая деревья, принцесса поинтересовалась, а как собственно отбирают эти самые-самые зерна королевского кофе, ведь на первый взгляд плоды все одинаковые (красные ягоды, кто не знает). И получила ответ:
- В этом нам помогает один местный грызун. Зверек обожает плоды кофе, но ест только самые-самые спелые, которые умело выбирает, лазая по веткам. Зерна его желудок не переваривает, и они, совершенно неповрежденные, проходят через организм и падают на землю вместе с пометом, где их и собирают наши работники. Это и есть "Королевский" сорт кофе.
Принцесса тихо рушится в обморок.
