Мартини Симоне
Картины и биография
Мартини Симоне (Martini Simone) (около 1284–1344)
Итальянский живописец. Работал в Тоскане, а также в Неаполе (1317), Орвието (1320), Ассизи (1320–е годы) и
Авиньоне (с 1340). Мастер сиенской школы, Мартини был последователем и,
возможно, учеником Дуччо ди Буонинсенья, испытал влияние живописи французской готики.
На картине Симоне Мартини изображено Благовещение, то есть момент, когда, внезапно явившись Марии, архангел Гавриил сообщает ей, что она станет матерью Христа. Вздымающийся плащ ангела и его огромные распростертые крылья свидетельствуют о том, что архангел только что появился здесь. Слова приветствия, с которыми ангел обращается к Мадонне, начертаны на золотом фоне, как будто бы они исходят из его уст. Мария, напуганная принесенной Гавриилом вестью, слегка отвернулась от него и подбирает рукой свой плащ, словно бы защищаясь от охватившего ее смятения. Белые лилии и книга, которую держит Мадонна,– эти традиционные атрибуты сцены Благовещения трактованы мастером с необычным для того времени реализмом. Изящество фигур и драгоценное сияние красок картины делают ее одним из самых совершенных образцов позднего готического искусства. Мартини Симоне исполнял работы для самых влиятельных и просвещенных заказчиков своего времени, для правительства Сиены, поэта Петрарки и для короля Роберта Неаполитанского.
Современник и друг Петрарки, Симоне Мартини кроме Сиены работал в Ассизи, в Авиньоне и Неаполе. К 1315 году относится его известная фреска “Маэста”, во многом аналогичная по композиции с иконой Дуччо, но написанная не для церкви, а для зала Большого совета Палаццо Пубблико. Уже одним этим она приобретала более светский и парадный характер; в смысле своей композиции она также отличалась большей пространственностью и свободой, которые, однако, прихотливым образом сочетались в произведениях Симоне с плоскостным декоративным началом. В этой фреске все фигуры, начиная с мадонны, отмечены чертами готического изящества и элегантности, в какой-то степени отражающими черты рыцарского быта, к которому Симоне Мартини испытывал большой интерес.
Женские образы приобретают в трактовке сиенского мастера гораздо большую мягкость и поэтическую одухотворенность; помимо этого они обладают большей объемностью, чем фигуры Дуччо. Причудливая смесь северноготических средневековых форм, заимствованных из французской книжной миниатюры, и реалистического начала, проникшего в сиенскую живопись после Джотто, отразилась во фреске Симоне Мартини, исполненной им в 1328 году также для сиенской ратуши, изображающей полководца Гвидориччо да Фольяно, едущего на коне.
Эта фреска, написанная на противоположной от фрески “Маэста” стене, приобретала своего рода символическое значение, так как была трактована художником как призыв к военному возрождению республики. Помимо того, что здесь была предпринята попытка изобразить, правда, еще условный, но с намеками на перспективу пейзаж – рыжие холмы с феодальными замками и крепостями на фоне синего неба, – эта фреска важна тем, что здесь создан один из первых портретов в искусстве треченто, выражавший еще не индивидуальные, а обобщенно-типические черты кондотьера. Этот всадник в одеянии, украшенном узором из ромбов, таким же, какой украшает чепрак его коня,– является прототипом многочисленных конных памятников, исполненных в скульптуре и в живописи итальянскими мастерами 15 века.
В произведениях художника Симоне Мартини (фрески в Палаццо Публико в Сиене – “Маэста”, 1315, и изображение кондотьера Гвидориччо да Фольяно, 1328; росписи со сценами из жизни святого Мартина Турского в Нижней церкви Сан-Франческо в Ассизи, около 1326; алтарный образ “Благовещение”, 1333, Уффици) главенствующее место занимают идеалы позднерыцарской культуры с присущими ей утонченным спиритуализмом, любовью к изысканным линиям и силуэтам, эмоционально выразительному, мягкому колориту.
“Благовещение” – одна из самых лучших работ художника. Бесплотная фигура мадонны, задрапированная в темно-синий плащ, выделяющий ее изящный силуэт на золотом фоне, представлена в эффектном эмоциональном и цветовом контрасте с фигурой стоящего перед ней на коленях светлого ангела с большими узорными крыльями. В центре между фигурами помещена золотая граненая ваза с высокими лилиями. На боковых створках композиции изображены святые. Овеянное тонким лиризмом, это произведение с его нежными звучными красками и плавной мелодией линий, создающих гибкие контуры фигур, характеризует творческий расцвет мастера. Маленькая Мадонна из сцены “Благовещение” (Эрмитаж, Санкт-Петербург), написанная на золотом тисненом фоне, с ее легким и изысканным силуэтом невесомой и изящной фигурки, узким овалом лица, с миндалевидным разрезом глаз и тонкими длинными пальцами также является одним из шедевров Симоне Мартини.
Прелесть его женских образов была близка по своему духу к поэзии Петрарки, и не случайно именно Симоне Мартини поэт поручил выполнить портрет своей бессмертной возлюбленной Лауры. Для сиенцев Симоне Мартини был самым любимым художником, унаследовавшим от Дуччо лучшее, что он имел, но раскрепостившим вместе с тем сиенскую живопись от гнета византийских традиций и придавшим ей светский оттенок, красоту, декоративную выразительность – качества, которые должны были нравиться его современникам.
Симоне Мартини работал также в Ассизи, где участвовал в росписях нижней церкви Сан Франческо. Из сохранившихся его ассизских фресок очень красив фрагмент с изображением музыкантов из композиции «Посвящение святого Мартина в рыцари».
Искусство Симоне Мартини особенно далеко от флорентийского варианта треченто.
Живописцу присуща тончайшая духовность, нередко столь возвышенно-отрешенная, что она как бы очищена от конкретных человеческих эмоций.
Работая в Авиньоне, Мартини сблизился с Франческо Петраркой, исполнил для
него портрет Лауры (не сохранился) и фронтиспис к манускрипту Вергилия (библиотека Амброзиана, Милан).
Искусство Симоне Мартини послужило образцом для многочисленных подражаний, получив известность
в других городах Италии и странах средневековой Европы, однако в формировании искусства
Возрождения оно сыграло незначительную роль, так как не заключало в себе тех принципиально новых художественных реформ,
которые были необходимы для создания нового, реалистического стиля.