Меншиков в Березове
Живопись русских художников
Картина Василия Сурикова «Меншиков в Березове». Холст, масло.
Замысел картины «Меншиков в Березове» появился в деревне Перерве под Москвой, куда семья живописца
выехала на лето. Они сняли крохотную избушку без печки, с низким потолком и
маленькими окошками. Погода была дождливой и холодной, все семейство постоянно
сидело дома, кутаясь в платки и шубы. Однажды, оглядев домочадцев, собравшихся у
стола, Суриков вдруг понял, что вот так же когда-то сидел любимец и ближайший
сподвижник Петра I – светлейший князь Александр Данилович Меншиков, после смерти
своего государя сосланный с семьей умирать в холодный сибирский городок Березов.
«Меншиков» из всех суриковских драм – наиболее «шекспировская» по вечным, неизъяснимым судьбам человеческим», – писал художник Михаил Васильевич Нестеров. Это единственная интерьерная картина из всех классических работ живописца. Его упрекали за несоблюдение правил перспективы, указывая на диспропорцию между огромным ростом Меншикова и низким потолком избушки. Но, вероятно, это было сделано сознательно, чтобы показать всю трагичность состояния сильной и властной личности, привыкшей мыслить масштабами всей России, а ныне обреченной на медленную смерть в убогой лачуге. Меншикову тесно не помещение, ему тесна сама ситуация, в которой он оказался. Но думает светлейший князь не о себе, а о детях, которые должны были стать продолжателями его честолюбивых замыслов и вот теперь вынуждены разделить его печальную участь. Старшая дочь, бывшая «царева невеста», сидящая у ног отца, смертельно больна. Обреченность видна во всей ее фигуре, в болезненной бледности лица. Ни она, ни сам Александр Данилович не доживут до той поры, когда младшие дети будут возвращены из ссылки.
Суриков писал своего героя со случайно встреченного на улице старого учителя математики, поразившись его портретному сходству с исторической личностью. Старшую дочь Меншикова – со своей супруги, когда она тяжело и долго болела. Применив метод многократных прописок и лессировок на корпусной основе, придав особую насыщенность, красоту и сложность краскам, заставив их переливаться, как драгоценные камни, Василий Иванович проявил себя в этой картине замечательным колористом. Работа поразительно гармонична. Павел Третьяков первым увидел ее «шекспировскую трагичность» и необычайное колористическое совершенство. Мастер получил за свое полотно пять тысяч рублей, что дало ему возможность совершить вместе с семьей долгожданную поездку в Европу.
