На линии небес и подземелья
Валерий Власов

Глава 3. Ружена.

Коммодор Скранч скучал перед информэкраном, настроенным на один из каналов земного спутника связи. На экране разворачивалась погоня чудовищной инопланетной твари за решительной и обаятельной героиней, спасающей планету от вторжения отвратительных пришельцев. Его дежурство только начиналось. Еще почти триста дней крутиться над этой планетой, выслушивать болванов — подчиненных, обходиться слабоалкогольным соком и скучать перед визором, подумал Скранч, лениво потягивая сок тангры. Впрочем, в моем возрасте лучше почетное дежурство над одной из планет Цепи, чем мотаться по космосу, выискивая уцелевшие звездолеты и базы Пестрых Миров. Да и фантазии землян надо отдать должное — их фильмы все-таки скрашивают дежурство.
Размышления Скранча прервала трель тревожного сигнала. Одновременно на дверной панели засветился запрос разрешения на вход. Он выключил блокировку звукоизоляции.
— Входите, — рявкнул Скранч, пользуясь возможностью прочистить голосовые связки. Деревянным шагом вошел дежурный оператор.
— Разрешите доложить, коммодор?
Скранч кивнул и отодвинул в сторону стакан.
— Коммодор, анализаторами гравивозмущений была зафиксирована любопытная кривизна гравитации. Получен ответ из Аналитического центра.
— Подробнее и по существу, — перебил Скранч.
— При приеме-сдаче дежурства выборочно проверялся район одного из континентов узконаправленным гравилотом. Была зафиксирована мнимая искусственность возмущения гравиполя, расстояние для анализа было на пределе возможностей приборов. Согласно инструкции был направлен запрос в 3-ий Аналитический центр на проведение контрольной проверки. Искусственность возмущения гравиполя Сверхмозгом АЦ подтверждена.
— Что?! — Скранч был ошеломлен. — Ошибка в расчетах исключена? — предчувствуя самое худшее, спросил он.
— Исключена, — едва выдерживая взгляд бешеных глаз коммодора, ответил оператор.
— Волна гравивектора возмущения записана в память мозга, контрольная проверка подтвердила результат, — хриплым голосом добавил он.

Почему именно в мое дежурство, — уже, не слушая, думал Скранч. — У меня что? Кровь особенная или судьба такая?
Спустя несколько мгновений, словно вновь увидев щуплую фигуру оператора, распорядился: "Так, данные передайте вспомогательным дежурным патрулям. Оператора связи проключить на мой главный экран."

* * *

-частичный перехват-

Сверхсрочно
Особой важности

Третий аналитический Центр «Альдебаран 16/8» — Штабу Звездной Армады.

 …попыток. Суммируя вышеназванные результаты, можно с уверенностью предположить, что активизация последних отрядов «Радужного Креста» и «Огненной Дуги» в районе третьей планеты звезды MW2143 имеет целью проникновение на поверхность планеты с дальнейшей задачей уничтожения Цитадели. Исходя из этого, рекомендуем:
1. Увеличить численность галактических патрулей планеты системы MW2143/3
2. Внедрить в социальную среду планеты системы MW2143/3 репациентов, запрограммированных на уничтожение групп поиска Нейтрализатора и Цитадели
3. Обеспечить непрерывную связь с репаци…

* * *

Ружена
Октябрь, начало 1990-х годов

Утро выдалось холодным и неясным. Ружена стояла у окна, наблюдая как лучи солнца, пробиваясь сквозь туман, пробуждают дремоту лесов у Праховских скал. Она полностью собралась. Ее личный флаг, бухта тонкого троса для спуска, шоколад, термосок с кофе уже покоились в рюкзачке. Ружена внимательно рассматривала скалистый амфитеатр Чешского рая. Фантастические скалы-великаны угрюмо возвышались над лесами. Романтический край неповторимых красот. Туристов в эту пору и это раннее утро у Праховских столбов быть не должно, разве что какие — нибудь сумасшедшие, вроде меня, подумала Ружена. Она накинула штормовку и, забросив рюкзачок на плечи, и решительно направилась из номера. Профессионально занимаясь семиборьем, Ружена пару лет назад увлеклась скалолазанием без применения альпинистского снаряжения. Ее физические данные идеально подходили для этих рискованных занятий. Высокая и худая, с сильными руками и пальцами, Ружена быстро освоилась в пражском клубе любителей скалолазания. И в последние полгода, как только появлялось окно в череде тренировок и соревнований, она выезжала с друзьями по клубу штурмовать специфические горные вершины. С финансами у нее проблем не было, и она могла позволить себе проводить отдых, занимаясь скалолазанием в экзотических местах планеты. Она абсолютно не испытывала страха высоты и была настолько уверена в своей силе и ловкости, что некоторые, особенно старые члены клуба ее сторонились и откровенно не жаловали.

Спустившись к подножию столпов, Ружена на месте сделала легкую разминку и стала растирать и разминать пальцы. На то, что она покорит ранним утром четырнадцатого октября самую высокую из Праховских скал, она поспорила недавно с Иржи Новаком, председателем клуба. Спор вышел резкий и неприятный. Вальяжный Новак не ожидал дерзостей от мало кому известной девушки-паука и выглядел неважно. В конце концов он взял и предложил ей доказать слова о своем превосходстве, взобравшись утром на Праховский зубец. Ружену пытались уговорить отказаться. Сабина, ее подруга сказала, что подниматься рано утром на более чем пятидесятиметровый столп — самоубийство. Утром туман словно водой заливал камни. Кроме того, камни столпа отполированы ледником до глади стекла, а углубления покрыты склизким мхом. Наблюдатели должны были подъехать к восьми часам. Ружена к тому времени планировала преодолеть треть подъема. Она взглянула вверх, где казалось в матовых облаках плыла вершина скалы, сунула руки в карманы штормовки, наполненные смесью талька и абразивной пыли. Набрав горсть, растерла пальцы, надела специальные перчатки и принялась подниматься. Через час, взглянув вниз с двадцатиметровой высоты, она увидела Сабину, Петера и других скалолазов. Закрепившись и помахав им рукой, она продолжила подъем. Туман уже развеялся, но одновременно усилился ветер.

Пока припечатывает к скале, но если направление изменится, будет тяжелее, подумала Ружена. К девяти часам она уже преодолела больше половины подъема. Дальше вверх шел гладко отполированный камень. Руки Ружены еще были свежими, лишь легкая ноющая боль мышц возле шеи предупреждала об усталости. Ружена нашла небольшой скальный выступ и, держась попеременно то одной, то другой рукой, помассировала руки и шею. Немного отдохнув, продолжила подъем. Ветер усилился, пошел мелкий дождь.
— Это самоубийство, она уже не сможет спуститься вниз, — произнесла внизу Сабина, — у кого-нибудь есть сотовый телефон?
— А что ты предлагаешь? Вызвать спасателей? Так ветром от винтов вертолета ее сбросит со скалы, не успеет даже поймать веревку, — сказал Петер.
Вжимаясь в скалу, Ружена упорно шла к вершине, пытаясь сосредоточиться и стараясь не думать о плохом. Гладкий и мокрый камень просто не пускал вверх. Она взглянула вниз, темные фигурки друзей были почти неразличимы у подножия.
Метров тридцать пять, до вершины осталось немного, подумала Ружена.

Она сорвалась через четыре минуты. В первое мгновение она даже не поверила, что сорвалась. Но когда неодолимая сила понесла ее к земле, она изо всех сил стала цепляться за камни. В последнюю секунду, поняв бесплодность этих попыток, Ружена со всей мыслимой силой оттолкнулась ногами от скалы вверх.
Это спасло ей жизнь. Ее тело, изменив траекторию, с глухим ударом рухнуло на гравий туристической тропы. Она уже не слышала дикий крик Сабины, не слышала торопливый голос Петера, вызывающего медицинскую помощь. Она не видела, как друзья не разрешали санитарам ее поднимать, пока по миллиметру не подсунули под тело тонкую ткань воздушной подушки и лишь потом накачав сжатым воздухом, ее перенесли в машину «Скорой помощи». Время для нее остановилось, в сознание она пришла только спустя три недели.

Пражская клиника святого Климента считалась самой лучшей в стране. Новейшее медицинское оборудование, высочайший профессионализм врачей и великолепное обслуживание по праву подтверждали репутацию клиники, как одной из лучших и очень дорогих клиник Европы. Ружену сразу поместили в реанимацию и для нее заранее подготовили отдельную палату. Рентгенологи у нее обнаружили множественные переломы ребер, переломы ключиц, правой руки и ноги, тяжелейшее сотрясение мозга, разрывы внутренних органов. Спинной мозг остался относительно цел, но по раздробленному позвоночнику врачи сразу определили ее положение, как безнадежное. Однако сильное сердце спортсменки продолжало бороться, помогая врачам проводить операцию за операцией. В клинике постоянно дежурили друзья по клубу. На следующий день после трагедии в клинику приехал заместитель министра по делам туризма и спорта Чехии. Главный врач заверил его, что в данной ситуации делается все возможное. На вопрос каковы перспективы выздоровления, главный врач после паузы ответил, что ее ждет инвалидность, а точнее полнейшая неподвижность на всю оставшуюся жизнь. Больше заместитель министра спорта в клинике не появлялся.

Спустя три недели после падения Ружена открыла глаза. Она была в палате одна. Она ощутила себя, свое тело, всю себя, комком ободранного мяса и боли, и сразу поняла, что не может пошевелить даже пальцем. Язык вялой тряпкой лежал во рту. Пытаясь что-то произнести, Ружена напрягала все мышцы лица и горла, однако вместо своего голоса услышала только слабое, утробное хрипение. Тогда она первый раз в жизни заплакала. Слезы скатывались по ее щекам, а она не могла их ни вытереть, ни остановить.
Друзей в ее палату допустили на следующий день после того, как Ружена пришла в сознание. Главный врач был очень озадачен тем фактом, что родственников у Ружены Гаусовой не оказалось, а проведенные операции и пребывание в клинике стоили очень больших денег.
— Мне нужны гарантии, что ее лечение будет оплачено, в противном случае мы вынуждены будем с ней расстаться. У нас очень дорогая клиника. Счет за проведенные операции и лечение на сегодняшний день составляет семьдесят тысяч долларов, — властным тоном сказал он Сабине, просящей с больной свидания.
— Доктор, Ружена из очень богатой семьи. Кроме того она заработала массу денег, участвуя в соревнованиях Кубка мира, других легкоатлетических шоу.
— Это хорошо. В таком случае вызывайте нотариуса и составляйте бумагу, в которой Ружена назначит Вас своим душеприказчиком, — усмехнулся врач.
— Но ведь Вы сказали, что она не может говорить.
— Говорить не может, но может подтверждать «Да» или «Нет», закрывая веки определенное количество раз. Такие случаи уже бывали. Задобрите нотариуса и он мигом составит нужную бумагу.

Когда Сабина вошла в палату, она с трудом узнала подругу. Лицо Ружены, уверенной и наслаждавшейся жизнью девушки, превратилось в маску. Черты лица заострились, глаза запали, пышные белокурые волосы стали тусклыми и свалявшимися. Лишь в глубине глаз горел прежний неукротимый огонь, только к нему теперь добавились неуверенность, нервозность и боль. Сабина присела напротив больной. По лицу Ружены прошла волна, в глазах блеснул интерес. После выражения сочувствия, заверений, что Ружена непременно поправится и у нее будет все хорошо, Сабина перешла к делу.
— Ты знаешь, главный врач говорит, что необходимы деньги на лечение. Нужно пригласить нотариуса, чтобы я распорядилась твоими деньгами. Давай договоримся, одно опускание век — «Да», два подряд опускания век — «Нет». Ты согласна?
Ружена опустила и подняла веки.
— Вот молодец. Теперь мы с тобой можем разговаривать, милая моя подруга.
На следующий день Сабина пришла с пожилым лысым нотариусом. Ознакомившись с ситуацией, он сказал:
— Это возможно, но потребует дополнительных затрат. Пять тысяч евро.
Ружена моргнула один раз.
— Отлично.
Быстро составив бумаги, он удалился, напоследок сказав Сабине, что ждет ее с деньгами на этой неделе.
— Ружена, у тебя большой дом в Есенице. Это больше ста тысяч евро. Продать?
Одно моргание.
— Квартирка в Праге. Сто тридцать тысяч. Продать?
Два моргания век.
— Как хочешь. Далее, пластиковые карты «American Express», «Visa», «MasterCard». Давай определять пин-коды. Сабина достала десять листков бумаги с цифрами. Определение пин-кодов заняло четверть часа.
— Уф, — вздохнула Сабина, — наконец разобрались. А сколько там у тебя?
Она подумала, написала цифру 200 000 и поднесла к лицу Ружены. Два моргания. Сабина переправила двойку на тройку. Два моргания.
— Может меньше?
Два моргания
— Четыреста?
Ружена опустила и подняла веки один раз, затем, выждав, моргнула еще раз.
— Больше четырехсот тысяч евро?
Одно моргание.
— Да, ты у нас богатая невеста. С такими деньгами мы тебя враз на ноги поставим, — засмеялась Сабина.
— Ну ладно, отдыхай, я побегу оплачивать счета.

Прошло два месяца пребывания Ружены в клинике. Операции прошли успешно. Организм Ружены постепенно восстанавливался после страшной трагедии. Переломы почти все срослись. Рентгеновские снимки показывали, что срослись правильно. Только сложнейший перелом позвоночника по-прежнему приковывал Ружену к постели и по-прежнему обрекал на полнейшую неподвижность. Она давала понять врачам и Сабине, что готова заплатить любые деньги и согласна на любую операцию для того, чтобы вернуться к жизни. Однако даже ведущие мировые специалисты, ознакомившись со снимками позвоночника, признавали свое бессилие. Помочь ей никто не мог. Ружена по-прежнему находилась в лежачем положении и не могла даже сидеть. Сабина оплатила все операции и оплатила за год вперед пребывание и уход за Руженой в клинике. Оплата за год составила около ста тысяч евро. Ее перевели в отдельный корпус и поместили в крыло для безнадежно больных. Шло время. Мир жил своей жизнью. Для Ружены весь мир теперь заключался в белых больничных стенах, кормлении с ложечки, вымывании санитарками ее постели от мочи и кала, и посещения раз в неделю лечащего врача. Единственным успехом врачей стало то, что Ружена вновь научилась глотать. Кормили ее специальной кашеобразной смесью. Когда организм справился с травмами и переломами, она дала понять, чтобы в палате поставили телевизор, но уже через неделю отказалась от телепередач. Сабина, часто появлявшаяся в первые месяцы, приходила все реже и реже. После полугода пребывания Ружены в клинике, Сабина больше не появлялась. Ружена осталась совсем одна. Прошло еще несколько месяцев.
— К этой, в параличе, уже три месяца никто не приходит, — услышала через открытую дверь разговор медсестры с санитаркой Ружена.
— А кому она такая нужна?
— Родственники должны все-таки навещать, девушка еще молодая.
— Пан Ковач мне недавно сказал, что у нее никого нет, но заплачено за год вперед. Правда, год скоро кончится.
— Что, серьезно? А ну да, у тебя с ним роман.
— Да какой роман с этим козлом. Мне тоже надо жить, а он начальник отделения. Пусть на кое-что смотрит сквозь пальцы.
— Да, Марта, повезло тебе. А с этой теперь понятно. И чего я почти каждый день ее гавно убираю.

С этого времени санитарка стала убирать за Руженой раз в неделю, утром по понедельникам, перед приходом лечащего врача. Кормить ее она тоже стала кое-как. Ружена по несколько дней, а иногда и неделю лежала в собственной моче и испражнениях. Медсестры приходили только с лечащим врачом. Никто ни о чем не догадывался. Плотно закрытые двери, отличная вентиляция в отделении и в палате делали свое дело. У Ружены вены набухали от ярости и бессилия. Она пыталась морганием лечащему врачу дать знать, что с ней обращаются хуже, чем со скотиной. Но он ее не понимал или не хотел понимать. Ружена пыталась отказаться от еды, но санитарка насильно впихивала пищу ей в рот, поддерживая в ней жизнь. Так проходила неделя за неделей, прошел месяц, начался другой. Ко всему прочему вследствие паралича у Ружены за это время невероятно обострилось зрение, слух и обоняние, единственные чувства, которыми она ощущала мир. Ружена, лежа в палате в засохшем или свежем дерьме, на мокрой от мочи простыне, изо дня в день вынуждена была дышать тяжелым запахом испражнений. Кожа на ногах и в промежности воспалилась и зудела. Если бы к ней вернулась жизнь, Ружена своими руками удушила бы весь медперсонал этого отделения, но день шел за днем, и ярость от бессилия постепенно сменялась апатией. Огонь, всегда горевший в ее глазах, померк. Надежда на операцию, которая вернет ее к полноценной жизни, надежда, питавшая ее столько дней, для нее исчезла. Ружена стала мечтать о эфтаназии, пыталась дать понять об этом лечащему врачу. Но он улыбался, хлопал ее по щеке и уходил. Долгими ночами Ружена молила о смерти, или перебирала варианты самоубийства. Она уже не хотела так жить.

Однажды в палате внезапно появилась молодая веселая пара врачей в белых халатах. Парень и девушка были почти ровесниками Ружены, может на два-три года моложе. Их сопровождала медсестра. Вдохнув запахи палаты и осмотрев Ружену, они принялись деловито и строго отчитывать медсестру. Та, покрывшись пятнами, поспешила вызвать санитарку.
Врачи-стажеры или студенты-медики, подумала Ружена, стараясь ничего не упускать из своего поля зрения. Ознакомившись с историей болезни, они пробыли в палате еще несколько минут. Миловидная черноволосая девушка перед уходом сказала Ружене, что они стажеры аспирантуры, что теперь за ней будет надлежащий уход. Что их стажировка продлится шесть месяцев. И что почти постоянно они будут в клинике. Ночное дежурство у них каждые четвертые сутки. На прощание улыбнувшись, они вышли. Санитарка, понося стажеров, все же обмыла Ружену, вымыла ей голову и поменяла простыни. Ружена, радуясь, подсчитала, что ночное дежурство стажеров выпадает с субботы на воскресенье. Впервые за два месяца она спокойно заснула в чистой постели.

Когда стажеры вошли в палату, Ружена спала, но почувствовав присутствие людей, проснулась. Увидев в свете ночника молодых врачей, улыбнулась глазами. Светловолосый врач стал неторопливо раздеваться. Девушка закрыв дверь, тоже принялась неспешно снимать одежду. Парень, оставшись в одной футболке, дроча член, подошел к постели Ружены и взобравшись, сел к ней на грудь. Девушка приподняла голову Ружены, подоткнув подушку, и раздвинула ей рот. Врач вставил эрегированный член Ружене в рот и стал насиловать, сначала не спеша, потом все сильнее. Ружена с ужасом воспринимала происходящее, задыхаясь и стараясь носом втягивать в себя воздух. Врач насиловал ее все сильнее и сильнее, наконец его член напрягся и теплая сперма изверглась ей рот. Он вытащил член и размазал остатки спермы ей по лицу.
— Промой ее, а то еще задохнется, — сказал он коллеге.
— Подождет, — девушка засмеялась, села Ружене на лицо, и стала тереться клитором о ее нос. Спустя время она выгнулась и задрожала, надолго прижавшись вагиной к лицу Ружены. Вздохнув, она наконец, отстранилась.
— Класс, никогда не испытывала такого оргазма, так возбуждает.
— А что я тебе говорил, — самодовольно ответил светловолосый подонок.
Ружена, едва не задохнувшись, обезумевшими глазами следила за девушкой, сидевшей у нее на груди.
— Смотри, а ей нравится, глаза так и сверкают.
Врач, гадливо улыбаясь, подошел посмотреть.
— Давай, устрой ей золотой дождь, я хочу видеть ее глаза.
Девушка приподнялась над Руженой и стала ссать ей в рот и на лицо.
В голове у Ружены вспыхнул и взорвался огненный шар. Она потеряла сознание.
— Смотри, отключилась, но ничего привыкнет. В следующий раз продолжим.
Девушка вытерлась простынью Ружены и слезла с постели.
— Надо ее тоже вытереть и прибраться. А класс, мне понравилось, и девка симпатичная.
Врач проверил пульс.
— Живая. Да, девочка симпатичная. Надо заставить медсестру и санитарку привести ее в полный порядок.

На следующий день по заведенному распорядку Ружену посетил лечащий врач. На этот раз против обыкновения он уселся у постели Ружены и заговорил.
— Через полтора месяца заканчивается год вашего пребывания в клинике. Мы пытались связаться с вашей подругой Сабиной, но к сожалению ее нет в стране. В паспортно-визовой службе нам сказали, что она поменяла гражданство. Теперь она бразильянка. Если не будет произведена оплата за пребывание в клинике, нам придется отправить Вас в хоспис. Вот так-то. Вы меня поняли?
— Да, я поняла. Я оплачу, — хриплым, скрежещем голосом произнесла Ружена.
Врач отшатнулся от нее, как от прокаженной.
— Что? Что происходит?
— В тайнике у меня спрятаны драгоценности. Я оплачу. А теперь уйдите, я хочу остаться одна.
Потрясенный врач и медсестра вышли из палаты. Весть о том, что безнадежная, в полнейшем параличе, больная заговорила, мгновенно разнеслась по клинике. Палату посетил главврач с группой специалистов, но Ружена сказала, что разговаривать ни с кем не намерена. Она стала подниматься через месяц. Врачи так и не смогли найти объяснения ее феноменальному и стремительному излечению. Заново сформировались межпозвонковые диски, вместо удаленных раздробленных позвонков выросли хрящи и превратились в новые позвонки, полностью восстановилась вся нейронная сеть. Еще через месяц Ружена вышла из клиники.
Еще через два месяца двух врачей-стажеров и одну из санитарок клиники святого Климента нашли связанными и едва живыми в выгребной яме на заброшенном моравском хуторе. По заключению полиции потерпевшие провели в яме около двух недель, и каждые три дня из ассенизаторской машины их поливали свежим дерьмом. Заявлений в полицию потерпевшие делать не стали.

* * *

Морской воздух, словно пес, влажной шерстью терся о спины и мокрым хвостом водил по ногам. Широкая лоджия громадным панорамным окном смотрела на величие океана. Ружена и Павел, расположившись в одном из самых роскошных номеров четырехзвездочного отеля «Пента», наслаждались свежестью проснувшегося дня. Было раннее утро, зной еще не успел растопить голубое и чистое небо, все вокруг казалось беззаботным и праздничным. Ружена с удовольствием потягивала через соломинку мартини, хитрым кошачьим взглядом искоса посматривая на Павла.

Сорванец что-то замышляет, подумал он и прикрыл глаза от косых солнечных лучей, скользнувших в лицо. После четырех дней, проведенных в скалистой пустыне Невады, было решено расслабиться. В этот невадский уик-энд, пока Ружена знакомилась с ситуацией и осваивалась с кораблем, Павел проник в отделение полиции и мэрию городка, расположенного неподалеку. Правда, для того, чтобы получить нужную информацию и прихватить кое-какое оружие, образцы и документы, пришлось нежно отключить дежурную смену. Впрочем, угрызения совести его не мучили. Вернувшись на корабль, в лаборатории с помощью бортового синтезатора изготовил бланки загранпаспортов и прав, затем с помощью компьютера заполнил их на себя и на Ружену.Потом, произвольно меняя номера купюр, синтезировал полтора миллиона в банкнотах по двадцать, пятьдесят и сто долларов. Ружена только недовольно хмыкнула, увидев кучу денег.
— Пара кредитных карт решила бы все проблемы.
— Мозг подтвердил стопроцентную подлинность банкнот, а пока ты учишься, решать буду я, — жестко произнес Павел.
Вчера ночью, запрограммировав корабль на дистанционное управление и спрятав его в море в полутора милях от берега на глубине ста двадцати футов, они прибыли в Майами и сняли номер, как супруги Бартонс.
— Заманчивая перспектива, правда? — не открывая глаз и толкнув ногой сумку с долларами, проговорил Павел.
— Эй, оккупант, так нечестно — ты не научил меня чтению мыслей, — капризно оттопырив губы, скороговоркой на суахили произнесла Ружена.
Павел рассмеялся.
— К сожалению, мне это не по силам. А, если серьезно, то знаешь, я все чаще ловлю себя на мысли, что, несмотря на все сверхмощные компьютеры, наши учителя где-то просчитались. А где ошибка, пока не понимаю.
— Возможно, ты и прав, для меня все это пока лишь чудный сон.
Она грациозно поднялась, ее тяжелая и упругая грудь восхитительно колыхнулась под тонкой тканью бикини.
— Тебе принести выпить?
— Да, только апельсинового сока.
— Через минуту Ружена вернулась, успев надеть туфли на высоком каблуке. Павел взял наполовину наполненный бокал. Ружена, стоя в полушаге, поправила свои пышные волосы, затем, положив руки на грудь, медленно провела от груди к бедрам. Павел, положив руку ей на талию, привлек к себе, затем резко толкнул в стоящий напротив шезлонг. Оба рассмеялись.
— Перестань дразнить, мы на службе, — с напускной строгостью произнес он.
— С сомнением отношусь к тем, кто служит, мой милый хренов командир — парировала Ружена.
— Бывает, — невозмутимо произнес Павел. — Должен признать, выглядишь ты великолепно, твою совершенную фигуру не испортил даже слой крамита. Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Как в армии, — усмехнулась Ружена.
— Ну, что же, тогда командуй ты, какие наши планы?

Ружена вытащила соломинку из бокала и быстро смастерила чертика. Бросив его Павлу на колени, сказала: "Первое, берем напрокат машину, желательно, «Роллс-Ройс». Второе, едем в Олд-Таун пополнять свой гардероб, она критически посмотрела на бикини, не в этом же на контакт идти. И, пожалуй, все".
— И третье, — продолжил Павел, — заедем в оружейный магазин, пополним запасы снаряжения. Кроме того надо приобрести "Инмарсат" — пригодится.
— И четвертое, до посещения кладбища есть масса времени, поэтому приказываю сопроводить меня к океану, — тоном, не допускающим возражений, закончила Ружена.
— С удовольствием, — откликнулся Павел, — единственное о чем попрошу, говори только на английском, не стоит привлекать внимания.
— Да, я и сама иногда не могу разобрать — на каком языке я разговариваю.